Великая банковская трансформация: тренды финансовых рынков в России, Юго-восточной Азии и на Ближнем Востоке

Вектор их интереса распространяется не только на традиционные западные страны, но и на так называемые, альтернативные географии – Ближний Восток и Азия. В этом году Россия впервые принимает World Halal Day и Volga Investment Summit, которые пройдут 3-5 октября в Самаре. Одна из ключевых тем мероприятия – исламские финансы и банкинг. В преддверии мероприятия редакция «Банки.Сегодня» поговорила с Сергеем Богдановым, спикером саммита, управляющим венчурным фондом Самарской области об актуальных тенденциях финансовых рынков в России, Азии и на Ближнем Востоке, «войне» банков и финтех-стартапов и возможностях коллаборации с исламскими партнерами.

Гибкий банкинг по-русски

Главный тренд мирового банкинга сегодня – соперничество между классическими банками и финтех-компаниями.

Несмотря на то, что российские мегаполисы по уровню проникновения финтех-услуг находятся на самых высоких позициях в мире, обгоняя по этому показателю США, Великобританию и Сингапур, лидирующая роль в развитии финансового рынка у нас все-таки играют традиционные банки. Оправившись от технологического шока, они активно готовы менять бизнес-среду вокруг себя.

В своих взаимоотношениях с финтех-компаниями российские банкиры используют несколько сценариев. Самый простой путь – открытые инновации, то есть, покупка технологичного стартапа с рынка. Это гораздо дешевле, чем собственные разработки с нуля, и, к тому же, открывает доступ к компетентным трудовым ресурсам. Яркий пример — покупка «Альфа-Банком» платежного сервиса для мобильных устройств или приобретение Сбербанком контрольного пакета акций разработчика систем распознавания голоса и лиц.

Второй сценарий – поиск стартапов под конкретные задачи банка. Сбербанк с помощью 500 Startups запустил акселератор стартапов, а «Альфа-Групп» создала фонд Corviglia Capital Fund. Третий вариант — совместные проекты банков и лидеров онлайн-рынка. Успех здесь достигается за счёт гибкости и адаптивности IT-компаний, а также богатого опыта и компетенций классических банков. Пример – совместный проект Сбербанка и компании Яндекс — маркетплейс «Беру». На очереди у банка проект в сотрудничестве с Mail.Ru.

Развитие технологичных компаний, таких как QIWI и Тинькофф, типичных для западного и развитого азиатского рынка, можно считать скорее исключением. Возникшие в экономически благоприятные для России 2000-е, они сейчас слишком дороги для быстрого поглощения банками.

Ещё одна особенность российского банковского финтеха — активное участие ЦБ. Поддержка со стороны регулятора имеет место во многих странах, однако, мало где его влияние на финансовый сектор так же значительно, как в России. Поэтому желание Центробанка максимально автоматизировать, а, значит, сделать прозрачными и простым для контроля, процессы в финансовом секторе становится одним из главных драйверов роста этого рынка в России.

В активе Центробанка уже есть система быстрых платежей, единая система биометрической идентификации, антимошенническая система «Фид-Антифрод», «Маркетплейс», а также целый спектр b2b-решений: переход на онлайн-порядок ведения бухгалтерского учета XBRL; проект регулирования новых моделей взаимодействия кредиторов и заемщиков (краудфандинг, P2P и P2B-кредитования);

Азиатская мобильная доминанта

Азия – это рынок, где альтернативные финансовые проекты составляют мощную конкуренцию традиционным банкам.По данным Forbes, в 2016 году азиатский регион стал самым активным по инвестициям в финансовый сектор, их объем составил $11,2 млрд. Для сравнения, в США за тот же период инвесторы вложили в финтех $9,2 млрд, в Европе — $2,4 млрд.

Причины такой популярности небанковских сервисов – стремительное развитие интернета и мобильных технологий, а также появление мощных платформ электронной торговли. Например, китайские компании BAT (Baidu, Alibaba, Tencent) «закрывают» практически все потребности клиента: их системы легко устанавливаются в качестве приложения на смартфоны, поддерживаются рядом других девайсов и адаптированы под ПК.Еще одна финтех-звезда из Китая — мессенджер WeChat от Tencent, чьим платежным приложением WeChat Pay пользуется более 600 млн жителей Поднебесной.

Похожие процессы идут и на рынках развитых стран Юго-Восточной Азии (ЮВА), там у 90% интернет-пользователей есть смартфоны, которые они охотно используются в качестве платежной инфраструктуры.

В Индонезии и Сингапуре основные игроки финтех-рынка– проекты Gojek и Grab, приложения, объединяющие в себе функции заказа такси, доставки продуктов питания и других товаров, а также платежных сервисов. Традиционным банкам приходится соответствовать, так что границы отраслей максимально размываются. Так, сингапурский DBS, лучший банк мира 2018 года по версии Global Finance, помимо стандартного набора услуг предлагает своим клиентам маркетплейсы, где можно купить недвижимость, автомобиль и даже турпутевку.

Банкинг по законам шариата

Розничные банки на Ближнем Востоке работают по стандартам исламского банкинга. Уже в 2009 году по всему миру работало более 300 банков и 250 взаимных фондов, основанных в соответствии с принципами шариата, в 2014 году подобные активы оценивались в $2 трлн (около 1% всех мировых активов).

Понять отличия исламского банка от традиционного можно на примере известного всем финансового инструмента – ипотеки. Если западная ипотека – это кредитование под залог приобретаемой недвижимости с фиксированной или плавающей процентной ставкой, то под исламской ипотекой подразумевается продажа жилья в рассрочку по фиксированной цене. Денежный кредит при этом не выдаётся. Наценка на этот продукт закладывается в стоимость. Предмет залога тот же, что и на Западе – кредитуемое жилье. Но в отличие от европейского кредита, в исламской ипотеке нет штрафов за просрочку платежей, они были бы нарушением религиозных предписаний.

В последние годы исламские банки также сталкиваются с давлением новых финтех-игроков. Основной пул потенциальных потребителей банковского финтеха в ближневосточном регионе и странах Северной Африки (БВСА) – это поколение миллениалов. Растущий сегмент e-commerce формирует спрос на цифровые финансовые продукты, а широкое распространение мобильных телефонов во многих странах привлекает к таким сервисам новых клиентов.

По данным KPMG, с 2012 по 2015 годы суммы инвестиций в финтех в БВСА увеличились более чем в 10 раз и этот рост продолжается. Семикратный прирост числа финтех-стартапов с 2009 года отмечается в Египте, Иордании, Ливане и ОАЭ.Эти стартапы возникли наряду и в конкуренции с банками, которые также осваивают цифровые технологии для перехода на бизнес-модели, более ориентированные на запросы клиентов.

«Основная часть инвестиций в финтех в регионе БВСА приходится на платежи (50%) и кредитование (30%) в деятельности стартапов. Однако все еще преобладают наличные операции, и финтех остается относительно небольшим каналом для доступа малого и среднего бизнеса», — отмечается в докладе МВФ «Перспективы развития региональной экономики» от 2017 года.

Точки пересечения

Азиатские инновации хорошо приживаются на российской почве, хотя заимствуем мы их не напрямую, а через американский опыт. Сами американцы охотно «находят» технологии на азиатских рынках. Так GoJek и Grab стали создавать экосистему на основе сервиса такси задолго до появления Uber.

Кстати, QR-коды, очень популярные сегодня в мире, также пришли из Китая. Сначала как альтернатива банковским сервисам и безналичным платежам. Сейчас в QR-код можно «зашить» гораздо больше информации, чем просто реквизиты платежа.

Еще одна перспектива сотрудничества – развитие исламской ипотеки в России. В апреле 2019 года с пилотным проектом исламской ипотеки стартовал в Казани банк «Ак Барс». Аудитория проекта – 20 млн российских мусульман.