Трамп и его глобальный холдинг под названием «USA»

Пользуясь многолетним предшествующим опытом управления бизнес-холдингом, президент США Дональд Трамп в соответствии с обещаниями взял на вооружение привычный для него как для предпринимателя «агрессивный маркетинг» по отношению ко всему миру за пределами Соединенных Штатов.

При этом, однако, как Трамп рассказывал после введения по всему миру пошлин на сталь и алюминий газете The Wall Street Journal, одностороннее введение сборов на ввозимые товары является «одним из эффективных инструментов торговых переговоров». То есть американский лидер, выражаясь обиходным языком, «наехал на всех разом», чтобы потом уже решать вопросы в интересах его холдинга «USA» с каждым по отдельности. И это действительно незамысловатое ноу-хау в американском внешнем курсе, почерпнутое из повседневной практики жесткого капитализма. Трамп убежден, что именно таким образом Штатам удалось выйти на новое соглашение с Канадой и Мексикой, а также полагает, что ему удастся так «додавить» Евросоюз.

С другой же стороны, хотя США нелегко даются торговые войны с КНР и ЕС, эти финансово-экономические противостояния – любимые проекты Трампа. Их сейчас очень неоднозначно воспринимает обширный американский истэблишмент, которому санкции против России как раз больше по душе. Так что Дональду Трампу приходится платить Конгрессу за торговые войны расширением антироссийских санкций.

Возвращение же санкций против Ирана, на первый взгляд, как-то не очень укладывается в исповедуемый Трампом бизнес-прагматизм. В ситуации с отказом от ядерной сделки с Ираном, как и с переносом посольства США в Иерусалим, Трамп, кажется, изменил излюбленному финансово-экономическому давлению, пытаясь резко-политизированным образом въехать на неповоротливом осле на Ближний Восток, чтобы «разделять и властвовать». Но и на ближневосточном направлении Трамп думал надавить для того, чтобы расчистить путь для договоренностей на его условиях. Только вот незадача: Тегеран после прессинга Трампа отказывается от диалога с Вашингтоном, хотя пока неизвестно, кому из сторон это больше во вред.

Трамп и Китай

Вначале Трамп делал попытки договориться с Пекином по торговле, и Китай в чем-то пошел навстречу, даже пустив на время на свой рынок американскую говядину. КНР пошла и на санкции против КНДР. Но тут Трамп захотел «додавить» сильного конкурента и перешел на язык санкций. Отсюда меморандум «О борьбе с экономической агрессией Китая».

До начала торговой войны Китай просил избежать мер, которые могут спровоцировать дальнейшее ухудшение двусторонних отношений и в результате негативно сказаться на американской же экономике. Китай – нация со своим уникальным многотысячелетним опытом извечного преодоления трудностей. Сейчас под давлением Вашингтона Пекин исхитряется эффективно переформатировать свои триллионные рынки сбыта в Африку и Азию.

Президентские выборы в США уже не за далекими горами, и Трампу надо будет показать конкретные результаты давления на Пекин. Вполне реалистичный вариант – продемонстрировать позитив от международной конфронтации в виде поиска точек соприкосновения с Си Цзиньпином, выдаваемого электорату за достижение результатов от торговой войны с Китаем. Не исключено, что 45-й президент США перейдет на эти рельсы.

Не случайно в этом августе Трамп оповестил, что не будет сейчас вводить новые пошлины в отношении Китая, чтобы, дескать, не вызвать повышения цен накануне Рождества.

Между тем противоречия с Китаем стали одной из весомых причин для прагматичного стремления Трампа приобрести у Дании гигантский остров Гренландия. До конца неизвестно, каков в Гренландии объем различных полезных ископаемых, но чрезвычайно актуально уже то, что там большие установленные запасы редкоземельных элементов, которые Китай в связи с торговой войной может прекратить поставлять в США, а эти элементы широко используют в промышленности – от смартфонов до реактивных двигателей. Именно в КНР находится 85% мировых производственных мощностей, которые позволяют превращать редкоземельные руды в исходные материалы для производства конечной продукции. В настоящее время производительная мощность китайских фабрик этого профиля в пять раз превышает возможности других мировых производителей.

В то же время по некоторым оценкам из 120 млн тонн общемировых запасов оксидов редкоземельных металлов в недрах Гренландии находится 38,5 млн тонн. Так что в обозримом будущем у Трампа вполне есть резоны искать поводы для претензий к Дании, дабы посредством привычного для 45-го президента США давления приблизить искомый результат в виде сделки по Гренландии.

Трамп и Евросоюз

Усугубляя торговые, политические и военные расхождения с Евросоюзом, Трамп при этом еще и стремится воспрепятствовать вводу в эксплуатацию газопровода «Северный поток – 2», вставшего на пути расширения экспорта американского сжиженного газа в Европу.

Трамп называл блок НАТО «устаревшим» и требовал от «многих стран выплатить огромные суммы за предыдущие годы». Особое разочарование по поводу затребованных 2% ВВП на нужды НАТО наблюдается у Германии. В связи с этим генсек НАТО Йенс Столтенберг «не испытывает никаких иллюзий, что сохранять единство среди 29 стран – членов НАТО – простая работа».

Поэтому-то президент Франции Эммануэль Макрон публично вернул на повестку дня проект армии Евросоюза, рассчитывая на приоритетную в нем роль Франции. Он назвал Европу главной жертвой выхода США из ДРСМД. И по этой теме Эммануэль Макрон нашел согласие с канцлером ФРГ Ангелой Меркель. Между прочим, Европарламент в феврале 2017 года поддержал создание общей армии Евросоюза. Всё это вызывает обеспокоенность в Вашингтоне.

Между Европой и США есть разногласия и в вопросе регулирования и налогообложения крупных международных цифровых компаний: Google, Facebook, Apple, Amazon и т.д. Когда Еврокомиссия в 2018 году представила планы нового цифрового налога, Трамп выступил «решительно против» предложений, которые прежде всего соотносились с крупными цифровыми компаниями. Постепенно с бурным ростом влияния кибертехнологий в глобальном пространстве, вплоть до их потенциального доминирования в международной политике, эти противоречия между Вашингтоном и Брюсселем в какой-то мере не совсем прогнозируемо для сторон приобретают всё более критичный характер.

На G20 в Осаке 28-29 июня расхождения между США и другими членами G20 по вопросам климата нашли отражение в совместном заявлении. Все члены «Двадцатки», кроме Штатов, заявили о своей приверженности международной договоренности по климату, обозначенной Парижским соглашением (2015).

Внедряя в прошлом году по всему миру пошлины на ввоз стали (25%) и алюминия (10%) как стратегически важных для ВПК США металлов, поначалу Трамп планировал сделать исключение в первую очередь для стран Евросоюза. В итоге Вашингтон, руководствуясь предпринимательским опытом Трампа, решил не делать ЕС послаблений. Ущерб Евросоюза от повышения США пошлин на сталь и алюминий составляет около 6,5 млрд долларов. Таким образом президент США четко дал понять, что отныне Евросоюз для Америки в лучшем случае не более, чем деловой партнер. ЕС оперативно отреагировал на увеличение американских пошлин. В ответ европейцы ввели пошлины в размере 25% на товары из США.

В апреле 2019 года президент Дональд Трамп подтвердил планы ввести новые пошлины на товары из ЕС, реагируя на субсидирование Евросоюзом авиастроительной компании Airbus. Коммерческий спор между США и Евросоюзом по поводу государственных субсидий двум крупнейшим авиастроительным компаниям мира – Boeing (США) и Airbus (ЕС) – достиг пика при Трампе.

Российский фактор

Состоявшийся в августе разговор Трампа с президентом России Владимиром Путиным по телефону, в ходе которого американский лидер предложил содействие в тушении лесных пожаров в Сибири и обсуждал перспективы торгового сотрудничества с учетом свежих заявлений 45-го президента Штатов об отсутствии помех для сближения с Москвой, кажется, вселяет надежду на гипотетическое смягчение между двумя странами. И встреча двух лидеров в конце июня на G20 в японской Осаке, по крайней мере, показала желание поиска обоюдных решений по острым международным проблемам.

И тут тем же самым Трампом подписывается очередной пакет антироссийских санкций. Неужели президент США своей правой рукой делает одно, а левой прямо противоположное? В общем-то, руки у Трампа для поиска урегулирования с Кремлем относительно развязаны отказом суда по иску Демпартии о якобы «вмешательстве» России в выборы. Ранее зашло в тупик и расследование экс-спецпрокурора Роберта Мюллера о теневых связях Москвы с нынешним американским президентом.

Теперь же Трампу все-таки было проще подписать указ о втором пакете «химических» антироссийских ограничений, чем идти на конфликт с требующими этого конгрессменами, потому что конкретные обязательства президента США по новой санкционной волне по сути прописаны в аналогичном первом пакете санкций.

Означает ли это, что Трамп вдруг отказался от смягчения с Москвой? Думается, такой вывод все-таки не отражает реальных раскладов. Напротив, для него в преддверии неотвратимо подступающих президентских выборов нужно будет показать конкретные результаты давления как на Пекин, так и на Москву. Самый реалистичный вариант продемонстрировать позитив от международной конфронтации – переговорный процесс с первыми лицами этих стран, выдаваемый электорату за достижение результатов от инициированных санкций в отношении России и от торговой войны с Китаем.

В отличие от Тегерана, Москва не отказывается от переговоров с Вашингтоном. Только само понимание сути прагматично-многозначной, во многом прикладной, стратегии Трампа, скорее всего, дает шансы на определенном этапе использовать это в интересах решения российских геополитических задач. Но надо учитывать, что антироссийская инерция истеблишмента в США никуда не денется.

Давление не исключает попыток договариваться

Многое объясняется тем, что Трамп в ведении международных отношений продолжает пользоваться привычной логикой в первую очередь не политика, а владельца масштабного холдинга и бизнесмена.

Трамп воспринимает международные договоренности, как предприниматель обоюдовыгодные соглашения, которые можно при подозрении на затрудненность в исполнении сторонами их отдельных пунктов выбросить в урну, уведомив об этом делового партнера, если за это не придется платить компенсации. Примерно так 45-й президент США поступил по отношению к ядерному соглашению с Ираном. Так он специально довел до точки невозврата ДРСМД, возможно, предполагая далее под нажимом добиваться от России нового аналогичного договора, но уже на условиях американского доминирования.

Таким образом, Дональд Трамп действует в отношении всех и вся по привычному для него десятилетиями стереотипу «крутого» руководителя бизнес-холдинга, который всеми имеющимися под рукой средствами – вплоть до жесткого «наезда» – воздействует на конкурента, рассчитывая: оппонент, не выдержав непрестанного яростного давления, треснет по швам. Тем не менее, всё это не мешает параллельно, пожав руку тому или иному конкуренту, садиться с ним за стол переговоров по рационально назревшим вопросам, чтобы не упустить шанс поторговаться.

Приближающиеся президентские выборы 2020 года – для Трампа нечто вроде отчета президента гигантского холдинга перед его учредителями. Однако, в преддверии этих выборов Трамп может попытаться сбросить негативную часть багажа, собранного в предшествующие годы своего правления, подразумевая, конечно, и недовольство американского истэблишмента давлением США на Евросоюз и Китай. И тем самым воспользоваться возможностью и для некоторого вероятного смягчения с Москвой, о котором 45-й президент США упоминал еще во время предвыборной гонки 2016 года…

Автор: Евгений Бень